в другом человеке.11 Аналогичным образом в своей книге "Эффект газлайтинга" Робин Стерн утверждает, что у газлайтера ущербное самоощущение, он отрицает или подавляет свою неуверенность, чтобы укрепить свое хрупкое чувство власти. Поскольку жертва газлайтинга уже ищет одобрения или привязанности со стороны газлайтера, его тревоги или сомнения в себе могут пассивно-агрессивно использоваться и усугубляться в интересах газлайтера.12 Более того, Кейт Абрамсон объясняет, как, отказываясь или препятствуя подлинно эмпатическому общению, газлайтеры не просто обвиняют человека в том, что он ошибается или заблуждается; скорее, они деструктивно вызывают настолько глубокое сомнение в себе, что газлайтеры сомневаются в собственной рациональности и теряют эпистемическую позицию, на которой можно было бы протестовать против такого оскорбительного обращения.13
Хотя Стерн отмечает, что в романтических парах мужчина/женщина чаще всего встречается диада "газлайтер/газлайтер",14 другие работы по поп-психологии утверждают, что мужчины и женщины одинаково склонны к газлайтерству, причем мужчины реже сообщают о том, что они были жертвой в эмоционально оскорбительных отношениях.15 В книгах по самопомощи, посвященных газлайтингу, чаще всего подчеркивается, что жертва газлайтинга должна взять на себя личную ответственность, отказавшись от сочувствия к газлайтеру и желая прекратить отношения - даже если этот совет неявно обвиняет жертву в том, что она слишком долго выбирала "не того человека" и оставалась с ним.16
Феминистские ученые, напротив, чаще подчеркивают структурное неравенство, которое делает женщин, цветных людей, квиров и гендерно неконформных людей более уязвимыми для газлайтинга. Так, например, Абрамсон утверждает, что газовики могут использовать "апелляции к необоснованному авторитету", уходящему корнями в иерархию социальной власти - например, сексистский стереотип о том, что женщины более склонны к эмоциональности (обвинения в "истерии", например).17 Рейчел Маккиннон аналогичным образом рассуждает о возникающем "круге эпистемической несправедливости (ада)" как о самоисполняющейся петле обратной связи. Эмоции рассматриваются как причина для отказа от показаний говорящего, при этом нормальной реакцией на свидетельскую несправедливость является усиление эмоций (например, гнев, разочарование и т. д.). Но эта последующая эмоциональность рассматривается как еще одна причина для того, чтобы отказаться от показаний говорящего".18 Как мы увидим в оставшейся части этой главы, структурное неравенство окрашивает неэтичную динамику газового освещения, которая изображается в пост-хоррор фильмах и, я бы сказал, дискомфортно ощущается их зрителями.
Мидсоммар: "Самые нечестивые афекты" газового освещения
Фильм "Мидсоммар" открывается несколькими длинными, спокойными кадрами ночного заснеженного пейзажа под аккомпанемент женской солистки, исполняющей нежную шведскую народную песню, но этот обманчиво спокойный тон прерывается громким звонком телефона, не отвечающего на звонки, и с каждым звонком камера приближается к дому Ардоров. Дани звонит родителям, чтобы узнать о загадочном сообщении в социальной сети, оставленном ее сестрой. Ее бойфренд Кристиан, похоже, не обеспокоен "ситуацией с сестрой", его больше интересует общение с друзьями по выпускному классу, и он винит Дэни в том, что она позволила сестре довести себя "до кризисного состояния... каждый день". ...каждый день" как "очевидную уловку для привлечения внимания". Она отвечает: "Ты права. Мне просто нужно было об этом напомнить - спасибо". Но, несмотря на этот пример того, как тревожные газовики "подстраиваются под партнера... отказываются от собственного восприятия так быстро, как только могут, чтобы получить одобрение другого человека и тем самым доказать себе, что они хорошие, способные, любимые люди",19 Дэни в конечном итоге оказывается права.
Незадолго до того, как ей позвонили и сообщили, что ее сестра на самом деле покончила с собой и их родителями, отравившись угарным газом, Дэни звонит подруге и со слезами на глазах признается, что боится, что ее потребность в эмоциональной поддержке отталкивает Кристиана. Конечно, мы видим, как Кристиан размышляет о том, как расстаться с Дэни, подстрекаемый своими друзьями Джошем (Уильям Джексон Харпер) и Марком (Уилл Поултер). Джош спрашивает, не мазохистская ли часть Кристиана держит его на привязи, чтобы избежать написания докторской диссертации, а Марк советует Кристиану найти партнера, который "на самом деле любит секс" и не "буквально [sic] издевается" над ним паническими телефонными звонками.
Получив звонок от Дани о многочисленных самоубийствах, Кристиан отправляется в ее квартиру, чтобы утешить ее. Внутри широкий кадр очень медленно прослеживает и безразлично проносит ее через окно, пока она причитает, сопровождаемая звуками диссонирующих струнных и племенных барабанов. Во время этой длинной предкредитной последовательности Ари Астер таким образом предвещает несколько важных нитей, которые проходят через весь фильм: Верная интуиция Дани о надвигающейся опасности, которую Кристиан постоянно игнорирует через газовое освещение; готовность камеры неловко задерживаться на Дани в моменты эмоциональных терзаний; тревоги, вызванные современными технологиями, такими как мобильные телефоны и социальные сети, которые будут заметно отсутствовать - тем самым еще больше отрезая Дани от внешней эмоциональной поддержки - после того, как действие перенесется в отдаленный район центральной Швеции.
Следующим летом Джош случайно сообщает Дани, что он и его друзья собираются уехать на несколько недель в Хельсингланд, Швеция, получив приглашение от студента-антрополога Пелле (Вильгельм Бломгрен) посетить его родную деревню во время традиционного фестиваля в середине лета. Позже в своей квартире Дани называет "очень странным" то, что Кристиан согласился поехать, не посоветовавшись с ней, за что он неискренне извиняется. Когда Дани говорит: "Ты не извинился.
- Вы сказали "Извините", что звучит скорее как "Очень жаль"", - пассивно угрожает он и уходит домой, чтобы избежать разговора:
Я не пытаюсь напасть на тебя. Это действительно похоже на то, что ты пытаешься.
Ну, тогда извините. Я просто запуталась.
Дэни также пытается оправдать решение Кристиана перед самой собой, отмечая, что поездка может вдохновить его на еще не определенную диссертацию. (В режиссерской версии сцена продолжается тем, что Дани снова слезно извиняется, объясняя свою паранойю недавней семейной трагедией; когда Кристиан виновато приглашает ее в поездку, она принимает его мотивы за ложное сочувствие, и он лжет, что приглашение было романтическим сюрпризом). Кристиан, таким образом, вписывается в модель того, что Робин Стерн называет "Гаситель добрых парней": он кажется хорошим и ведет себя разумно, но на самом деле не выполняет обещаний, когда кажется, что он это делает.20 Стефани Саркис также описывает газлайтеров как мастеров "условного извинения" (не извинения, предназначенного для отвода критики), использующих поверхностные проявления сочувствия и избегающих ответственности за свои действия. Более того, они могут триангулировать свою коммуникацию через третьих лиц, привлекая других к неосознанному содействию в процессе газлайтинга - как мы видим, когда Кристиан уговаривает своих друзей подыграть специальному приглашению Дани в Швецию, ошибочно предполагая, что она откажется в последнюю минуту.21
Однако даже после того, как Пелле приводит Дани, Кристиана и его друзей в изолированную деревню Хорга, травля продолжается - как в незначительных формах (например, Кристиан врет, что забыл о дне рождения